Светлана ШИЛЬНИКОВА

---

ПО ВЧЕРАШНИМ СОКОЛЬНИКАМ

Стали дни мои вдруг ожиданием -
И не спится, в окно не глядится.
Там, в саду помертвевшем, из краника
В голос плачет сырая водица.

Каждой каплей – наотмашь. Навылет ли? –
Вверх взмывают смешные косички.
Лишь запнусь – и окликнут по имени
И закроют поспешно кавычки.

Ход за фору – не пешка, не дамочка,
От метро, плащ-палаткой зашорена,
Спотыкаясь в детсадовских тапочках
По осенним вчерашним Сокольникам

Тень моя. Листья липкие ластятся
К шагу каждому. Дни разорённые
Как домов деревянные платьица
Безъязыко – по доскам, по брёвенкам –

Двор с сокольней. Полёта высокого
Птица оземь. Звенят колоколенки
Над моим ожиданием. Сокола
Отголоски в том звоне невольные.




ДОРОЖНОЕ

И в поезде дремать,
Пролистывать деревни,
Их хаты, терпкий дым
Чуть тлеющей травы.
Я всё хочу отстать
От поезда, но пленный
Вагонный взмах – и Крым
Расплакался навзрыд.

И моря нет в душе...
Лишь там, за горизонтом,
Ранимость ржавых гор
И соль на волосах.
И млечность рубежей
Распродана. Разомкнут
Единый разговор
Таможенных застав.

И бабушки кричат,
Хлопочут вдоль перронов,
Меняя пирожки
На гривны и рубли.
И Гайдн ("При свечах")
Уводит в межсезонье,
Дорожные стежки
Скрипичными прошив.



СХОЖИ МЫ…

Схожи мы. С винтовой, параллельной
Лестницами – нисходя.
Помнишь Чеховского урода-мельника?
Знай, дружище, что это – я.

Это я невзлюбила пряники
Из твоих пожелтевших рук.
Это я загоняла странников
Лаской плевелною в яруги.
Это я, очерствев безвольно,
Окликала старушку-мать,
Утверждая сумой – не голь я,
Чтоб кому-то давать. И брать.

Исходив половину света,
(Даже голость сползала с ног)
Я не знала, что есть штиблеты
Или лапти – для всех дорог.
Предлагаю с последней тысячи
Пол-копейки на чёрный год.
У меня ты их честно вымучил,
Вытирая со лба мой пот.

Или слёзы? Не мельник, друг мой.
Я сама себя – на шнурки
От штиблет, от лаптей. На убыль,
Нисходя. И не взяв с руки.

И НЕ ПОДУМАЛ ВЕЧЕР…

И не подумал вечер обо мне,
Рассыпавшейся пеплом по бульвару.
Стряхнувший Вы. Растёртая вполне
По трещинкам мельчайшим тратуара,
Возможно, унесённая домой
На быстрой и решительной подошве,
Я. Не болит. Свистит городовой.
Толпа немеет. Вяло тащит лошадь
Блаженное весеннее тепло,
От самых ног, ходьбой разгорячённых,
Взлетающее. Верно и моё,
На этот вечер вечно обречённой.



ОТ ОБРАТНОГО

...А на левой ладони чуть тлеющих нитей узлы
Развязать я пыталась, вгрызаясь в присохший задаток,
Запоздало, но не разрешая ладони остыть
И не выдернуть правую, рукопожатием смятую –

Всплеском тонущих. Дни нарезали ломти
Полухолода – полутепла. Распахнуться б однажды
И зависнуть над родиной и никуда не ползти,
Не лететь, обмирая, и не любить, и не страждать.

Поплавком по течению или по нраву волны,
Ничего не боясь, никого не неволив собою...
Распускается вязь, на которую обречены
Первым прерванным криком, едва приготовившись к бою.

Зеленеет трава в опрокинувших небо дворах.
И на клумбах бархотки оттенками жёлтого – блики
Забубённого лета, спалившего горло до тла,
Нас оставив в рубахах живых из тугой повилики.




ПЕРЕМОЛЧИ

Светлана Шильникова
                                       
                                    "...Косари не могут работать... а музыка играет..."
                                                       Саша Соколов



Перемолчи. Вернётся слово,
Не высказанное никем,
Как то, ладонное, в котором
Высвечивалась буква "М".
Или две "Л" – неразделимы
Как осени прощальный вскрик
От первой непогоды зимней
Или погожести... Прими
Итоги тишины сердечной,
Моё прости, его поклон.
И косари косили вечность,
Но, помнишь, музыка... Район,
Платформа, ветка. И сначала
Всю двойственность знакомых лиц
Речная рябь взахлёб качает,
Оставив вёсла, круг и плицу
На берегу, где хвои россыпь
Сосновой – стрелок часовых
Проржавленных – следы разносит
В "без нас", меж нас, глухонемых.
                                                                                         





ПОСТОЙ!

Я всё забываю кого-то обнять
И всё забываю кому-то сказать...

Той женщине в белом льняном пиджаке,
Что след поцелуя сжимает в платке
И машет озябшей печальной рукой
Без мысли воскликнуть простое: "Постой!"

Тот дом, утонувший в зелёной поре.
Бежать и рычать неприступное: "РРРэ!"
К нему, от него, отряхая извёстку.
Читать монолог на первичных подмостках,
Срывая с земли обретённый покой,
С той, ранней, чуть дышащей... сердце, постой!

И, может быть, кто-то услышит меня
И что-то расскажет, тихонько обняв...
                                                          

ПРОЖИВАЯ НОЯБРЬ

Всё дальше от лета троллейбус относит
В бесцветие улиц. И номер не важен.
Так время беспутно срывается в осень,
Объятья которой томительно-влажны.

И копоть и сажа ладонями втёрты
В бульвары и лица - чумны и чумазы.
Мы словно заношенные гимнастёрки -
Линялы, не мыты и однообразны,

Но словоохочи. В худых торможеньях:
"Когда перемены?", - гудочки, квиточки...
"Кого вы везёте? Не осени ж пленных?", -
По столь надоевшим ухабам и кочкам,

Давно очерствевшим. Сминать бы да гладить,
Как ворот крахмальный рубах белоснежных,
Пропахших морозцем, но в рыжей помаде -
Так осень усмешку скрывает небрежно.



МЕЖДУ…

Между Мариной и Арсением
Качался стол
И складка, вздёрнутая временем –
Сошла. Отвёл.

И зеркалá по залу строгому
В пытливый ряд
Построились, слепя дорогами,
И ужин длят.

Макая каждого в отдельности
В цвета чернил –
От красного (в попытке ревности)
И до белил,

Сливаясь с книжным междустрочием:
Словам – уста
Поэтов – грех чернорабочий
С двух
Сторон
Листа


СЕНТИМЕНТАЛЬНОЕ

Отгребая как тучи родные вехи
И, завидуя боли чужих объятий,
Я хочу раствориться в обычном смехе
И пойти работать на предприятие.
Пусть там будет вахтёр, на часы смотрящий,
Не секьюрити ленный и равнодушный.
И для писем ячеисто-буквенный ящик,
А на территории-старая груша.
Мы её околотим. Ничего, что мéлки
Все плоды. Их поделим отделом целым.
А в столовой очередь бьёт тарелки
И пинг-понг. И в заказе одни консервы.
Беломорный воздух обмету как сушу.
Ты в курилке,помнишь, вершил открытия,
И, краснея, пробовал быть послушным
И казался мне недотёпой-нытиком...




ДНЕВНИКОВАЯ САМОДУРЬ

1. Подумалось...

Звёзды на небе. Короче некуда путь –
С балкона на это небо
Выдохнуть, выпрямиться, шагнуть...
Подумалось (эка невидаль).
Путь тот - окнами на стене,
Беззастенчивостью билбордов:
От подглядывания извне
До желанья такой свободы.

Не имеющим ничего –
Предполётное состояние.
Не имеющим никого –
Суть кратчайшего расстояния.
----------------------------------

2. По канатику.

Давно научилась ходить по канатику
Я – из развязанного поколения
С несменяемой властью и именем "ленин",
Приколотым к фартуку: чёрному – практика,
Белому – праздники. И не фальшивили.
Шли и курили, сбивая дыхание.
У каждого как и сегодня фамилия
И имя, и отчество, и желания –
Слышаться, видеться, целиться, множиться.
Страна наша то же имела название,
Поправлюсь – моя, навсегда растревоженная
Чужаками, дорогами, покаяниями.
------------------------------------

3. Пусто

Опустели слова. Бывает –
Вслушиваюсь, понимаю
Каждое лишь побуквенно,
Словно прощание утрами
Звёзд – по одной засвеченны,
Встретятся ль вновь по вечеру?

Поздно любить и маяться.
Стыдно сбывать по платьицу,
Срезав однажды ценники,
Чтоб не сказаться пленницей
Тела, толкучки, выборки
Поднятых рук. От выкриков
не уберечь бесценное,
Сорванное-расцепленное.

Пусто – как загрудинная
Боль, как весна нальдинная...


МОСКОВСКИЙ ДИВЕРТИСМЕНТ

Почта. И в прорези ящика мятый конверт
Между секундами тянет и тянет свободу.
Вбросить? Окликнув, порвать? - размышления пред -
Чувствую - вяжут круги. Выдыханием в воду
Всё повторяется. (Я повторяюсь в словах).
Стихли веснушки. Балетные пачки крахмалит
Новый сезон. И приезжие имя "Москва"
Помнят из песен, но слышат лишь голос вокзальный.

Фото на память - садов закольцованных гарь.
В сырость бульваров - по Сретенке, локти придвинув
Ближе друг к другу, листая московский словарь
И оттирая строительства ржавую глину.
Нет расхождений - Почтамт на Мясницкой. Конверт
В прорези ящика - мерою всех расстояний:
Сыгранный в прошлом московский дивертисмент
Или скромней - не нашедшее адрес признанье...


НЕ ПИСÁТЬ

Не писáть – умирать. И звучать – умирать.
Простыня, белый холм – сухозимье,
Отбубнив по земле онемевшей: "Пора!",
Перехрустнет обыденно имя.

Где-то нежится снег – от ступней до макух
Зарывая в себя человечков.
Воздух движется бел. Он всыпается в слух.
И от слов необузданных лечит...






СОН

Мне угомонные сюжеты
Как вытяжки из трудодней
Пеняют. Строки на манжетах
Застиранных – до дат видней.

Система коридоров гибкая.
На каждой двери – креп-сатин
Не дрогнет. В каждую – ошибкою
Оправданной вхожу. Сквозь дым
Прощально – горький ли, венчальный,
Портреты хрупкие молчат
И скатерти в тазах крахмальные,
Диванов кожа горяча.
Обивка прошлого потёртая
С изнанки выглядит бодрей.

Стою в линялой гимнастёрке я
Меж креп-сатиновых дверей.


ДО СВИДАНЬЯ

До свиданья, поэтов жужжащий полдень.
Всё моё ремесло – бытовой камертон.
На инструкции выбито – временно годен.
(Не годна). И добавлено – всепогоден.
(Не погожа). Не звук, а случайный дозвон.

До свиданья! И кожей сползает лето,
Шелушащийся, временной, как жильё.
Зачинающий верует, что поёт.
(Онемевшая). С низменности в полёт
(Прилетевшая) выдохами раздетых.

До свиданья! Не труден свиданный путь.
Воспалится-заветрится голос пришлый.
Обезлюдивши, вымерзнет скоро хижина
(Отогрею). На проводах снова сближены
(Раздаю). До свидания! Не забудьте...

Используются технологии uCoz